Татьяна Свиридова, замужем за Алексеем, журналистом и писателем, мама семилетнего Артема и трехлетних тройняшек Саши, Насти и Кати.
«До свадьбы мы с мужем обсуждали, сколько детей нам бы хотелось иметь. Я всегда хотела четырех, а Леша – двоих, поэтому мы остановились на компромиссном числе три.
Мы начали планировать спустя пару лет после свадьбы. Когда ничего не получилось, мы сдали анализы. У меня обнаружили эндометриоз, который может влиять на фертильность. Наконец, после пяти лет попыток, мы решились на ЭКО.
Мы были так сильно взволнованы, когда это сработало. К счастью, беременность протекала хорошо, и Артем родился при помощи кесарева сечения с весом 3,5 кг. Я испытала эйфорию, когда наконец-то взяла своего малыша на руки. Он был всем, о чем я мечтала и на что надеялась.
Артем рос спокойным ребенком, и когда он начал ходить, мы задумались о втором ребенке. Когда у меня обнаружили эндометриоз, врач сказал, что беременность может помочь вылечить это заболевание. Если я смогла забеременеть один раз, сказал врач, с этим не должно быть проблем и во второй раз.
К сожалению, так не получилось. Каждый месяц, когда приходили месячные, я очень расстраивалась, и, в конце концов, мы решились еще на одно ЭКО. Как и в случае с Артемом, мне подсадили три эмбриона. Затем пару недель я отдыхала и ждала, когда можно будет сделать тест на беременность.
К нашей радости, результат оказался положительным, но через два дня у меня началось кровотечение, поэтому я попросила сделать мне раннее ультразвуковое исследование (УЗИ). Я предполагала, что была беременна, но потеряла ребенка (на этом этапе мы думали исключительно об одном ребенке).
К сожалению, муж не смог пойти со мной на УЗИ. Мне казалось, что врач все делает невероятно медленно. Наконец, он спросил: «Сколько эмбрионов вам подсадили?»
«Три», – ответила я.
«Ну что же, все три прижились», – сказал врач.
После этого я уже не слушала, о чем он говорил. Он начал рассказывать о селективной редукции, о многоплодных родах и так далее, но я ничего не воспринимала. Я вышла из женской консультации в состоянии шока и позвонила Леше.
«Ты хочешь сначала хорошую новость или плохую?», – спросила я.
«Сначала хорошую».
«Ну, я все еще беременна, но мы ждем тройню».
«Черт возьми!», – последовал ответ.
Затем я разрыдалась: «Я потеряю Артема», хныкала я. Маленькому ребенку и так непросто, когда рождается еще один малыш. А если малышей трое, то на Артема у нас вообще не будет времени.
В следующие несколько дней я не переставала себе напоминать, что я могу не выносить всех троих – многоплодная беременность всегда сопряжена с большими рисками, чем беременность одним ребенком. «Тебе нужно дождаться 12 недель», – говорила я себе. Я как никогда плохо себя чувствовала и быстро прибавляла в весе. Недели шли, и носить троих детей становилось тяжело, я сильно уставала. Но, несмотря на это, мне нравилось быть беременной.
Мы достаточно рано узнали пол детей – мальчик и две девочки. Мы придумали им имена – Саша, Катя и Настя. Мы решили, что Артему будет проще понять, что происходит, если он будет точно знать, кто находится у меня в животе.
Мне удавалось работать с частичной занятостью до 24-й недели, а потом месяц я работала из дома. Каждый день в обед мы с Артемом обязательно что-нибудь делали вместе, даже если это была просто прогулка в парке. Мы с мужем хотели проводить как можно больше времени с Артемом в эти последние недели перед появлением тройняшек.
Мне назначили кесарево сечение на 37-й неделе. За пять дней до этого я пошла на вечеринку, а после не могла уснуть. Я долго ворочалась, а затем встала в туалет. Когда я пришла в ванную комнату, у меня отошли воды. До этого момента я была спокойна, а теперь запаниковала. «Дети скоро родятся!» крикнула я мужу.
Мы разбудили Артема и сказали ему, что происходит, затем позвонили моим родителям, которые немедленно приехали к нам. К этому времени я уже чувствовала схватки. Леша отвез меня в роддом, где у нас просили, почему мы не вызвали скорую помощь.
Я планировала делать кесарево сечение под общим наркозом. Я не хотела быть в сознании, когда дети появятся на свет, на случай, если что-нибудь пойдет не так или один из них не выживет. Мне хотелось проснуться, когда все будет закончено.
Меня очень быстро отвезли в операционную. Моими последними словами, обращенными к мужу, когда наркоз уже начал действовать, были: «Не волнуйся за меня. Главное убедись, что с детьми все в порядке».
Дальше я помню, как проснулась в послеоперационной палате. Там не было ни одного из детей, но зато был радостный Леша. «С девочками все нормально, их недавно осмотрел педиатр», – сказал он. «Сашу отвезли в отделение интенсивной терапии для новорожденных», – быстро добавил муж.
Я лежала, абсолютно измученная, и разные противоречивые чувства охватывали меня. Я была рада, но не могла справиться с беспокойством. Почему Саше потребовалась интенсивная терапия? Почему девочки не здесь, со мной?
Наконец, меня перевели в послеродовую палату и привезли ко мне Катю и Настю. Они были очень маленькими, но такими красивыми. Их привезли в разных кювезах, но мы немедленно переложили их в один, ведь девять месяцев они провели вместе внутри меня. Разделять их сейчас казалось неправильным.
Я узнала, что Саша родился самым маленьким – 1,8 кг, Катя весила 1,9 кг, а Настя – 2 кг. Саша был в порядке, просто из-за маленького веса ему требовалась некоторая помощь, чтобы он мог нормально дышать и есть.
Следующие несколько дней прошли немного как в тумане – они были утомительными, но счастливыми. Как только я смогла сидеть, меня отвезли в отделение интенсивной терапии для новорожденных посмотреть на Сашу. Он выглядел таким крошечным и уязвимым в кювезе, но он хорошо себя чувствовал. Я была так счастлива, что он и его сестры благополучно появились на свет. Желающих навестить нас, подержать детей и поболтать было очень много. В то же самое время я пыталась кормить грудью Катю и Настю, а также приучить их к бутылочке – я знала, что не смогу кормить тройню только грудью.
Меня и девочек выписали через 8 дней. Дома с детьми познакомился Артем. Он немного стеснялся и волновался, но он с радостью подержал детей на руках. В тот момент я им так гордилась. Появление в жизни четырехлетнего ребенка сразу двух младших сестер и одного брата – серьезное событие.
По возвращении домой начались суровые будни. Я кормила девочек каждое утро, затем приходила моя мама и присматривала за ними, пока мы с Лешей отводили Артема в детский сад и ехали в роддом навестить Сашу. Мы возвращались к обеду, кормили девочек и снова отправлялись к Саше. Дорога в оба конца занимала два часа, так что все это было нелегко.
В итоге Саша провел в роддоме на девять дней больше, чем мы. Мы испытали такое облегчение, когда он наконец-то оказался дома. Хотя, конечно, мы только начали учиться справляться с двумя малышами, и тут добавился третий.
Следующие шесть месяцев были жуткими. Для нас не существовало ни дня, ни ночи. Всегда кто-то один из детей бодрствовал, и наша жизнь превратилась в 24-часовой цикл кормлений и смены подгузников. Спать нам удавалось урывками.
Когда Леша вышел на работу, каждое утро он отводил Артема в сад, затем приходила мама и помогала мне купать и одевать детей. После этого мы отправлялись к ней домой, где я старалась немного поспать. Мой папа забирал Артема из сада, пока мама готовила обед, а ближе к вечеру мы с Артемом ходили в парк, играли в какую-нибудь игру или вместе смотрели мультик. Так мы выживали изо дня в день.
«Когда тройняшкам исполнилось пять месяцев, они заразились от Артема ветрянкой. Сыпь по всему телу чесалась, и малыши испытывали ужасный дискомфорт. Несколько следующих ночей мы с Лешей спали, сидя на диване, каждый держал одного ребенка, а третий лежал в кресле-качалке. Определенно, это был один из худших периодов в нашей жизни.
После того как тройняшкам исполнилось шесть месяцев, жизнь стала более терпимой. К этому времени нам уже удалось установить режим, и, кроме того, малыши уже могли сами себя развлекать. Немного легче стало также, когда мы ввели прикорм. Но мы почувствовали, что худшее позади, только когда детям исполнился год и они стали более самостоятельными.
В результате, этот первый год с тройней не только не повредил нашим отношениям с Артемом, он укрепил их. Даже когда дети были совсем крошечными, мы оба сознательно прилагали усилия, чтобы проводить время только с Артемом. С Лешей Артем стал особенно близок.
Конечно, в нашей жизни бывают трудные времена, но в ней столько хорошего! На днях мы водили детей на прогулку в лес и замечательно провели время. Когда тройняшкам было полгода, мы и представить себе не могли, что жизнь может быть такой контролируемой.
Иметь троих детей одного возраста тяжело, поскольку они все хотят одного и того же в один и тот же момент. Но зато каждый сложный этап преодолевается тоже одним махом. Нам удалось приучить детей к горшку за две недели!
Мы пережили трудные времена как семья и как пара. Иногда нам казалось, что так больше не может продолжаться. Весь первый год мы были измотаны бесконечными бессонными ночами. Но мы справились с трудностями, и жизнь наладилась.
Артем взрослый не по годам. Я думаю, из-за того, что у него две младших сестры и брат. Он может быть немного резким, но в целом он с ними очень добр. Уходя в школу, Артем целует всех по очереди, а когда возвращается – они все вместе обнимаются.
У тройняшек начинают проявляться особенности характера. Саша – настоящий мальчишка, которому нравятся разные передряги. Настя – наша маленькая принцесса. Она очень женственная и изящная, обожает розовый цвет. Катя же – девчонка-сорванец. Она очень веселая и всегда нас смешит.
Если охарактеризовать эти три года в трех словах, я бы сказала, что они были тяжелыми, напряженными, но в то же время радостными. Сейчас мы не можем даже представить свою жизнь без Саши, Кати и Насти. Конечно, нам еще предстоят непростые времена (только представьте, что впереди этот ужасный подростковый период!), но мы смотрим в будущее с радостью и оптимизмом».